В канун выборов, как известно, много чего всплывает. Как фактов, так и инициатив. Причем порой явно провокационных. В частности, вновь и вновь муссируемую тему переименования улиц, дабы убрать из отечественной топонимики названия, связанные с коммунистическим прошлым, иначе как вредной и назвать нельзя.

И не только потому, что она конкретно способна расколоть общество по его старым незалеченным временем шрамам и по другим потенциально слабым местам. И не только потому, что массовая замена табличек, вывесок и адресов – всегда мощный удар по бюджетам, которые и так-то придавлены экономическим кризисом.

Нет, есть еще один существенный аспект. Разве те давно умершие люди, имена которых предполагается стереть с географических карт и из памяти, официально осуждены российской властью? Можно, например, сколько угодно твердить о кровавой биографии Розалии Землячки в годы Гражданской войны, но где приговор?

В конце ноября минувшего года один общественный активист с вполне коммунистической фамилией Ульянов разместил в Интернете петицию с требованием переименовать пермские улицы той же Землячки, а также Халтурина, Желябова, Борчанинова, Засулич, поскольку те якобы занимались террористической деятельностью.

Да что там – не якобы, конечно: и взрывали, и стреляли. И в соседнем Екатеринбурге улицы Каляева и Засулич сменили названия, о чём автор петиции тоже упоминает. Вот только пермяки ее практически не поддержали: почти за два месяца обращение к губернатору Решетникову подписали десять человек – из требуемой сотни, и это вердикт.

Вердикт отрицательный. А вот когда власти предложили пермякам придумать имена для 18 новых улиц, которые должны появиться в результате дальнейшей застройки на Красных Казармах, Бахаревке и у Восточного обхода, то это вызвало у населения интерес. За декаду свыше тысячи человек прислали на сайт мэрии свои мнения.

Что же до существующей топонимики, то многие ли, например, знают, что в этом году исполнится ровно 20 лет, как мэр Перми Трутнев своим распоряжением присвоил городской набережной имя Татищева? А название площади Европы, что у Перми I, официально впервые было произнесено лишь нынче – на открытии исторического парка.

Вот есть в краевом центре на квартал западнее от кампуса классического университета улица Сухобруса. Нужно ли такое название, которое многим ничего уже не говорит – кроме как о пиломатериале? А ведь Иван Сергеевич Сухобрус, литейщик из украинского Николаева, возглавлял революционное движение в Закамске.

Или улица Шпалопропиточная, которую хоть Шлакопропиточной назови, как часто путают справочники, – ничего не изменится. А еще можно вспомнить историю со статьей о Лаврентии Берии, которого расстреляли аккурат после выхода соответствующего тома Большой советской энциклопедии, и текст про него требовалось изъять.

Операция была проведена во всесоюзном масштабе. Статью «Берингов пролив» переписали, увеличив как раз на размер материала о славном товарище Берии, отпечатали ее тиражом БСЭ и разослали всем покупателям и подписчикам с распоряжением типа «Берию вырезать – Берингов пролив вклеить на его место». Ничего не напоминает?

Дежавю полное. Теперь либералы и демократы настаивают, чтобы россияне вырезали-соскребли с карт городов и страны тех, кого антикоммунисты готовы расстрелять посмертно, сжечь, да еще и кол осиновый вогнать в каждую крупинку пепла. Скандал с фотографией Сталина на стене Дягилевской гимназии в Перми тому подтверждение.

Но напомню истину: плюющий в историю плюет в будущее. Ничего хорошего не случится, если в один прекрасный момент улица Ленина в Перми получит старое название Покровская, а Компрос обернется в Кунгурскую. Кто-то отдельный, конечно, попрыгает от радости победы, но к чему приводят эти скачки – это мы видим на примере Киева.

Юрий ТОКРАНОВ, опубликовано в газете «Звезда»